33a504c8     

Кожевников Лев - Смерть Прокурора



Лев Кожевников
Смерть прокурора
* ЧАСТЬ 1 *
1
По пути на разъезд Андрей Ходырев завернул к старику
Устинову под окна. Крепко ударил в облупленный ставень.
-- Дед? Эй! Не помер еше?
В окно высунулась широченная, сивая борода,-- будто кто
подал из избы добрый навильник с сеном.
-- А-а... Андрюха,-- Устинов широко зевнул, перекрестил
рот. -- Ходи в избу, что ли?
-- Некогда, дед. В другой раз.
Ходырев перевесил с занемевшего плеча рюкзак, Звякнуло
железо.
-- Чего нагрузил в мешок-то?
-- Замки, пять штук,-- соврал Андрей, хотя старику
Устинову можно было не врать.
Дед помолчал, обдумывая, и не согласился.
-- Кабы хужей не было. Озлишь поганцев замками, они тебя
вовсе спалят.
-- Давно не был в волковке? -- Ходырев посмотрел на часы,
не опоздать бы. Но дед жеста не заметил.
-- Ваньку кривого знал ли? Последний двор по нагорной,
пчеловод тоже.
-- Кузнецов?
-- Помер он, две недели как... Я у евонной старухи будку
на тракторных санях купил, насыпуха. Распродает вдова все
Ванькино хозяйство задарма, считай, ну, взял. На хорошавинской
дороге пасека. Там стоит.
-- Та-ак! с тобой ясно, дед. Наложил в мотню,-- Андрей
Ходырев со злостью кинул кепку на глаза.
-- Э, пустое мелешь, погоди-ка...
Устинов исчез в глубине и через минуту появился назад с
плоской, жестяной банкой из-под карамели.
-- В бога веришь? Аль нет? -- Задал он неожиданный вопрос,
пытаясь подковырнуть крышку толстым корявым ногтем. Наконец это
ему удалось.-- Так веришь? Или как?
"Старообрядец хренов,-- ругнулся про себя Ходырев.-- Без
бога и на горшок не сядет, чтобы задницу не перекрестить".
Однако вслух сказал:
-- Так себе. От случая к случаю.
-- И то дело.
Устинов добыл из коробки оловянный нательный крест на
засаленном гайтане и поманил Андрея под окно.
-- На-ко. Повесь на шею.
Ходырев знал, что старик с Богом шуток не терпит. Замялся:
-- Зачем это?
-- Бери. Бери. Завтра спасибо скажешь.
Андрей хмыкнул и повесил крест на шею, лишь бы отвязаться.
Снова задал вопрос, ради которого завернул к старику:
-- Давно там не был?
-- Ден десять как...
-- Ну?
-- Дак я о чем толкую тебе битый час? Как оттудова
приехал, сразу к ванькиной вдовице побег. Будку взял у ней.
-- Ну, дед! Ты темнила... еще тот.-- Андрей рубанул
ладонью воздух и повернул прочь, жалея о потерянном напрасно
времени.
-- Во-во. побегай, послушай, как петухи по ночам орут. А
посля приходи, поговорим!
-- С кем это ты, Афанасей? -- услышал дед за спиной женин
голос.
-- Андрюха прибегал, Ходыренок. На Волковку снарядился.
Старуха сзади заохала.
-- Ты сказал ему, нет? Афанасей? Про Волковку-то?
-- Дураку скажешь,-- хмыкнул Устинов.-- Зубы-то скалить с
такими же. Пусть сам понюхат вначале.
Он грузно опустился на лавку.
-- Ну. чего вытаращилась? Ставь самовар, така-сяка...
@BLL=
Андрей Ходырев, сухой, жесткий мужик лет тридцати пяти с
глубоко запавшими глазами и постоянной щетиной на лице, которая
вылезала сразу же после бритвы, сидел на скамье подле
железнодорожной избушки с путевой связью. Ждал пассажирский. В
самой избушке с закопченными стеклами сердитая баба
неопределенного возраста в сером ватнике, в сером, грязном
платке, время от времени что-то хрипло выкрикивала в телефонную
трубку, эта сердитая баба сидела тут всегда, сколько Андрей
себя помнил.
Со стороны города показался пассажирский -- два зеленых,
обшарпанных вагончика с побитыми стеклами и дверями. В кабине
дизеля Ходырев издалека разглядел знакомого машиниста и на ходу
забросил в кабину



Содержание раздела